Неточные совпадения
Когда Алексей Александрович вошел в
маленький, уставленный старинным фарфором и увешанный портретами, уютный
кабинет графини Лидии Ивановны, самой хозяйки еще не было. Она переодевалась.
Она прошлась по зале и с решимостью направилась к нему. Когда она вошла в его
кабинет, он в вице-мундире, очевидно готовый к отъезду, сидел у
маленького стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред собой. Она увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
Кабинет его была комната ни большая, ни
маленькая; стояли в ней: большой письменный стол перед диваном, обитым клеенкой, бюро, шкаф в углу и несколько стульев — всё казенной мебели, из желтого отполированного дерева.
На
маленьком рояле — разбросаны ноты, лежала шляпа Дуняши, рассыпаны стеариновые свечи; на кушетке — смятый плед, корки апельсина; вся мебель сдвинута со своих мест, и комната напоминала отдельный
кабинет гостиницы после кутежа вдвоем.
Она надела на седые волосы
маленький простой чепчик; на ней хорошо сидело привезенное ей Райским из Петербурга шелковое светло-коричневое платье. Шея закрывалась шемизеткой с широким воротничком из старого пожелтевшего кружева. На креслах в
кабинете лежала турецкая большая шаль, готовая облечь ее, когда приедут гости к завтраку и обеду.
С Титом Никонычем сначала она побранилась и чуть не подралась, за подарок туалета, а потом поговорила с ним наедине четверть часа в
кабинете, и он стал немного задумчив,
меньше шаркал ножкой, и хотя говорил с дамами, но сам смотрел так серьезно и пытливо то на Райского, то на Тушина, что они глазами в недоумении спрашивали его, чего он от них хочет. Он тотчас оправлялся и живо принимался говорить дамам «приятности».
Обращаясь от двора к дому, Райский в сотый раз усмотрел там, в
маленькой горенке, рядом с бабушкиным
кабинетом, неизменную картину: молчаливая, вечно шепчущая про себя Василиса, со впалыми глазами, сидела у окна, век свой на одном месте, на одном стуле, с высокой спинкой и кожаным, глубоко продавленным сиденьем, глядя на дрова да на копавшихся в куче сора кур.
Под смех, вызванный этим
маленьким эпизодом, Половодов успел выбраться из комнаты, и Привалов остался с глазу на глаз с Антонидой Ивановной, потому что Веревкин уплелся в
кабинет — «додернуть», как он выразился.
Этот
кабинет занимал
маленькую угловую комнату.
Мы вошли в дом. Молодой
малый, в длинном кафтане из синего толстого сукна, встретил нас на крыльце. Радилов тотчас приказал ему поднести водки Ермолаю; мой охотник почтительно поклонился спине великодушного дателя. Из передней, заклеенной разными пестрыми картинами, завешенной клетками, вошли мы в небольшую комнатку —
кабинет Радилова. Я снял свои охотничьи доспехи, поставил ружье в угол;
малый в длиннополом сюртуке хлопотливо обчистил меня.
Проходит месяц. Вера Павловна нежится после обеда на своем широком,
маленьком, мягком диванчике в комнате своей и мужа, то есть в
кабинете мужа. Он присел на диванчик, а она обняла его, прилегла головой к его груди, но она задумывается; он целует ее, но не проходит задумчивость ее, и на глазах чуть ли не готовы навернуться слезы.
Вход в ресторан был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и
Малого театров и усаживались в двух небольших
кабинетах. В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а в другом — литератор, историк театра В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.
— Вот здесь я деловой человек, — объяснил Стабровский, показывая Луковникову свой
кабинет. — Именно таким вы меня знали до сих пор. Сюда ко мне приходят люди, которые зависят от меня и которые завидуют мне, а вот я вам покажу другую половину дома, где я самый
маленький человек и сам нахожусь в зависимости от всех.
Вечером Стабровский работал в своем
кабинете за полночь и все думал о
маленькой славяночке, которая войдет в дом. Кто знает, что из этого может произойти? Из
маленьких причин очень часто вырастают большие и сложные последствия.
Наконец, на неоднократное и точное заявление, что он действительно князь Мышкин и что ему непременно надо видеть генерала по делу необходимому, недоумевающий человек препроводил его рядом, в
маленькую переднюю, перед самою приемной, у
кабинета, и сдал его с рук на руки другому человеку, дежурившему по утрам в этой передней и докладывавшему генералу о посетителях.
Войдя однажды в отсутствие Варвары Павловны в ее
кабинет, Лаврецкий увидал на полу
маленькую, тщательно сложенную бумажку. Он машинально ее поднял, машинально развернул и прочел следующее, написанное на французском языке...
Из столовой
маленькая дверка вела в коридор, который соединял переднюю с
кабинетом и комнатой для приезжих гостей.
В тот же день Розанов перед вечером переехал из челышевских нумеров к Нечаю и поселился в его
кабинете, где Дарья Афанасьевна поставила железную кровать, ширмы и
маленький комодец.
Кроме очень изящной гостиной, зальца и совершенно уединенного
кабинета Николая Степановича, влево от гостиной шла спальня Евгении Петровны, переделенная зеленой шелковой драпировкой, за которой стояла ее кровать, и тут же в стене была дверь в
маленькую закрытую нишь, где стояла белая каменная ванна.
В этот сад выходили два окна залы (два другие окна этой комнаты выходили на берег речки, за которою кончался город и начинался бесконечный заливной луг), да в этот же сад смотрели окна
маленькой гостиной с стеклянною дверью и угловой комнаты, бывшей некогда спальнею смотрительши, а нынче будуаром,
кабинетом и спальнею ее дочери.
— Ты меня извини, Женечка, я сейчас должен обедать, — сказал он, — так, может быть, ты пойдешь вместе со мной и расскажешь, в чем дело, а я заодно успею поесть. Тут неподалеку есть скромный кабачишко. В это время там совсем нет народа, и даже имеется
маленькое стойлице вроде отдельного
кабинета, — там нам с тобой будет чудесно. Пойдем! Может быть, и ты что-нибудь скушаешь.
Она ушла. Спустя десять минут в
кабинет вплыла экономка Эмма Эдуардовна в сатиновом голубом пеньюаре, дебелая, с важным лицом, расширявшимся от лба вниз к щекам, точно уродливая тыква, со всеми своими массивными подбородками и грудями, с
маленькими, зоркими, черными, безресницыми глазами, с тонкими, злыми, поджатыми губами. Лихонин, привстав, пожал протянутую ему пухлую руку, унизанную кольцами, и вдруг подумал брезгливо...
В одном из таких
кабинетов сидело четверо — две дамы и двое мужчин: известная всей России артистка певица Ровинская, большая красивая женщина с длинными зелеными египетскими глазами и длинным, красным, чувственным ртом, на котором углы губ хищно опускались книзу; баронесса Тефтинг,
маленькая, изящная, бледная,ее повсюду видели вместе с артисткой; знаменитый адвокат Рязанов и Володя Чаплинский, богатый светский молодой человек, композитор-дилетант, автор нескольких
маленьких романсов и многих злободневных острот, ходивших по городу.
Ему дали выпить стакан холодной воды, и Кальпинский увел его к себе в
кабинет, где отец мой плакал навзрыд более часу, как
маленькое дитя, повторяя только иногда: «Бог судья тетушке! на ее душе этот грех!» Между тем вокруг него шли уже горячие рассказы и даже споры между моими двоюродными тетушками, Кальпинской и Лупеневской, которая на этот раз гостила у своей сестрицы.
— Пойдем-ка со мной, любезный! Как ты смел трогать портфель в моем
кабинете, — сказал он, вводя меня за собой в
маленькую диванную. — А? что ж ты молчишь? а? — прибавил он, взяв меня за ухо.
Вихров пошел. В передней их встретил заспанный лакей; затем они прошли темную залу и темную гостиную — и только уже в наугольной, имеющей вид
кабинета, увидели хозяина, фигура которого показалась Вихрову великолепнейшею. Петр Петрович, с одутловатым несколько лицом, с небольшими усиками и с эспаньолкой, с огромным животом, в ермолке, в плисовом малиновом халате нараспашку, с ногами, обутыми в мягкие сапоги и, сверх того еще, лежавшими на подушке, сидел перед
маленьким столиком и раскладывал гран-пасьянс.
— Альфред! ты видел этого молодого человека?.. — говорит он, обращаясь к Прейну, который
маленькими шажками бойко бегал по
кабинету.
Комната Прейна, служившая ему и
кабинетом и спальней, отличалась отчаянным беспорядком неисправимого холостяка. Усадив гостя на кресло к письменному столу, на котором ничто не напоминало о письменных занятиях, Прейн скрылся за
маленькую ширмочку доканчивать свой утренний туалет.
Первой заботой ее было доставить обещанную аудиенцию у набоба Тетюеву, и такая аудиенция наконец состоялась. Часа в два пополудни, когда набоб отдыхал в своем
кабинете после кофе, Прейн ввел туда Тетюева. Земский боец был во фраке, в белом галстуке и в белых перчатках, как концертный певец; под мышкой он держал портфель, как
маленький министр.
[отдельных
кабинетов] Ничто, кроме заботы о том, чтоб наряд как можно
меньше скрывал ее округлости.
В ожидании Белавина мои молодые хозяева несколько поприготовились. В
маленькой зальце и
кабинете пол был навощен; зажжена была вновь купленная лампа; предположено было, чтоб чай, приготовленный с несколько изысканными принадлежностями, разливала сама Настенька, словом — проектировался один из тех чайных вечеров, которыми так изобилует чиновничий Петербург.
А мы,
маленькие чиновники, воротим год-то годенский, копны бумаги одной испишем, и все берем даром жалованье — что ты прикажешь делать? — воскликнул Забоков; но в это время дверь
кабинета отворилась, и быстро прошел по зале новый вице-директор.
Он или поклонялся своему божеству, или сидел дома, в
кабинете, один, упиваясь блаженством, анализируя, разлагая его на бесконечно
малые атомы.
— Это очень мило и не марко: для мужского
кабинета надобно выбирать непременно темные цвета: светлые скоро портятся от дыму. А вот здесь, в
маленьком пассаже, который ведет из будущего вашего
кабинета в спальню, я устрою боскет — не правда ли, это будет прекрасно? Там поставлю одно кресло, так, чтобы я могла, сидя на нем, читать или работать и видеть вас в
кабинете.
Получив обязательство и положив его в карман, Крапчик ожидал и желал, чтобы гость убирался; но Ченцов и не думал этого делать; напротив, оставив хозяина в
кабинете, он перешел в
маленькую гостиную к Катрин и сел с нею рядом на диване.
После обеда гость и хозяин немедля уселись в
кабинете за карточный стол, совершенно уже не обращая внимания на Катрин, которая не пошла за ними, а села в
маленькой гостиной, находящейся рядом с
кабинетом, и велела подать себе работу — вязание бисерного шнурка, который она думала при каком-нибудь мало-мальски удобном предлоге подарить Ченцову.
Чтоб как-нибудь скрыть в собственных глазах эту пустоту, она распорядилась немедленно заколотить парадные комнаты и мезонин, в котором жили сироты («кстати, и дров
меньше выходить будет», — думала она при этом), а для себя отделила всего две комнаты, из которых в одной помещался большой киот с образами, а другая представляла в одно и то же время спальную,
кабинет и столовую.
Портной одел меня, писаря записали, а генерал осмотрел, ввел к себе в
кабинет, благословил
маленьким образком в ризе, сказал, что «все это вздор», и отвез меня в карете к другому генералу, моему полковому командиру.
Помню еще библиотеку с бильярдом и портретом поэта Тютчева в ней, помню
кабинет Тургенева с вольтеровским креслом и
маленькую комнату с изящной, красного дерева, крытой синим шелком, мебелью, в которой год назад, когда Иван Сергеевич в последний раз был в своем имении, гостила Мария Гавриловна Савина, и в память этого Иван Сергеевич эту комнату назвал Савинской.
Бурлак вышел в свой
кабинет, я разговаривал с Федей, который брился у окна в своей комнате. Он брился ежедневно, чисто, оставляя только
маленькие бачки, разрезанные пополам белым полумесяцем, что очень шло к его строгому, еще свежему лицу с большим лбом, с наползшим мысом густых, коротко остриженных седых волос. Сухой, стройный, он красиво донашивал старые костюмы Бурлака, как будто они были на него сшиты.
На другой же день к вечеру Жуквич прислал с своим человеком к князю полученную им из Парижа ответную телеграмму, которую Жуквич даже не распечатал сам. Лакей его, бравый из себя
малый, с длинными усищами, с глазами навыкате и тоже, должно быть, поляк, никак не хотел телеграммы этой отдать в руки людям князя и требовал, чтобы его допустили до самого пана. Те провели его в
кабинет к князю, где в то время сидела и Елена.
В самый день именин княгиня, одетая в нарядное белое платье, отправилась в коляске в католическую церковь для выслушания обедни и проповеди. Барон, во фраке и белом галстуке, тоже поехал вместе с ней. Князь видел это из окна своего
кабинета и только грустно усмехнулся. По случаю приглашения, которое он накануне сделал Елене, чтобы она пришла к ним на вечер, у него опять с ней вышел
маленький спор.
— К-х-ха! — произнес он на всю комнату, беря князя за руку, чтобы пощупать у него пульс. — К-х-ха! — повторил он еще раз и до такой степени громко, что входившая было в
кабинет собака князя, услыхав это, повернулась и ушла опять в задние комнаты, чтобы только не слышать подобных страшных вещей. — К-х-ха! — откашлянулся доктор в третий раз. — Ничего, так себе,
маленькая лихорадочка, — говорил он басом и нахмуривая свои глупые, густые брови.
Елена сходила в детскую и, взяв там на руки
маленького своего сына, возвратилась с ним снова в
кабинет князя, уселась на диване и начала с ребенком играть, — положение, в котором князь, по преимуществу, любил ее видеть.
К вечеру
кабинет Персикова осиротел… Опустели столы. Люди Рокка увезли три больших камеры, оставив профессору только первую, его
маленькую, с которой он начинал опыты.
За ними стояла
маленькая железная кровать; справа находилась дверь, ведущая в
кабинет; слева, другая — в коридор.
В спальне за ширмами увидите две
маленькие двери: справа в
кабинет, куда графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату».
Оказалось, что «он» был веселый
малый и даже отчасти жуир. На столе, в
кабинете, стояли неубранные остатки довольно обильной закуски: ветчина, сыр, балык, куски холодного пирога… Несколько початых бутылок вина и наполовину выпитый графин с водкой довершали картину.
Правду сказать, я сам жил довольно тесненько и особенного
кабинета у меня не было, но зато сидели мы в
маленькой угловой гостиной, где никто нам не мешал и где могли мы говорить свободно и громко, потому что оба были большие и горячие крикуны.
Из передней небольшая дверь вела в
кабинет хозяина,
маленькую комнату, выходившую двумя светлыми окнами на двор; в
кабинете стоял большой стол, заваленный бумагами, около стен стояли два больших шкафа с книгами.